Маленькая история о небе и ангелах

Ты знаешь, я так боюсь рассветов. Когда вечером остаюсь одна, то долго думаю о том, что закатившееся за горизонт солнце кому-то дарит свои лучи и тепло чистоты. Кому-то, у кого наступает день. Он просыпается и его уже не заботят обтрёпанные остатки ночных сновидений. Этот человек рождается вновь. Я же утопаю в своей ночи, и даже мириады весёлых звёздочек не согревают мою душу желтым светом. Целый день в моей жизни что-то происходит: сменяют друг друга телепередачи, звонят по всему городу телефоны и звуки ринг-тонов затекают в мои уши и разрывают мои сосуды от того, что звонят, но не мне, с каждой секундой люди получают сообщения на свои мобильные телефоны, они гладят себя по волосам и ждут встречи с вечером; ведь именно вечером их ждут дома дети и любимые мужья-жёны. Поверь, я тоже пробовала познакомиться через смс-общение с парнем. Но что-то , видимо, не срослось, не склеилось. Вышла и вовсе смешная история! Пару дней мы общались замечательно. Мне было весело получать от него сообщения на мою Nokia 5800. Я с замиранием сердца открывала полученное послание и с восторгом читала то, что писал мой собеседник. Он мне слал красивые письма, в которых он объяснял, как нужно правильно целовать губы девушки с ярко-русыми волосами, когда лучше покупать иконку на счастье, куда вероятнее всего подует ветер нежности и какая буря разыграется в поле тишины. Он говорил, что если счастье долго не приходит в наши души, то это всё от того, что внутри нас что-то не функционирует. Нужно незамедлительно покопаться в наших внутренних настройках. Что-то в нас не настроено. Мне так было интересно читать его рассуждения. Анализировать их, сопоставлять их суть с моим мироощущением и делать выводы. Мы переписывались так целую неделю. Я просыпалась и засыпала вместе с мобильным телефоном под подушкой. Когда я слышала характерный звук принятого сообщения, я скорее съедала глазами его слова. На второй неделе мой незнакомец намекнул мне на то, что пора бы уже и встретиться. На что я ответила согласием. Когда я появилась в условленном месте нашего первого свидания, то увидела одиноко стоящую женщину средней комплекции. Она тоже меня увидела и направилась в мою сторону. Мы поздоровались. И тут она произнесла пламенную речь:

- Мая, Вы меня извините. Но с Вами переписывался мой сын. Ему всего лишь шесть лет. Он ещё не выучил всех цветов радуги, а начал Вам морочить голову, сорванец. Но он мне ничего не говорил, пока не решился с Вами встретиться. Только тогда он мне сказал, что познакомился с Вами и пойдёт на свидание. Что мне нужно было делать? Идти к Вам на встречу и извинятся за Мишеньку. Вы на него не сердитесь. Он такой славный малыш. Ничего не понимает ещё в жизни. А в женщинах и отношениях с ними - так и подавно! Он меня просил, чтоб я сделала снимок телефоном Вашей улыбки и принесла ему, как подарок от Вас. Вы согласитесь подарить моему Мишеньке свою самую яркую улыбку?

  Знаешь, мне было так смешно и радостно! Конечно же я согласилась, чтобы мама Мишеньки меня сфотографировала ему напамять! Ситуация комичная. Меня смог обмануть маленький мальчик. Его мама мне сказала, что он брал любые книги и списывал оттуда предложения и отправлял мне. Ты представляешь? Сколько книг надо было перелопатить, чтобы изобрести такой диалог, который меня заинтересовал и заинтриговал? Мы ещё пару минут поговорили с "моим кавалером" и простились. Я пожелала мальчику хороших чистых сновидений и купила ему килограмм красных крупных яблок. Возвращаясь домой, я шла и думала о том, что так всё просто в нашей жизни. Хочешь быть обманутым? Тебе быстро доставят такое удовольствие. А что ты при этом будешь чувствовать - это, милый, никого не интересует. Так что вот такое у меня случилось знакомство по телефону. Как бы там ни было, но та ситуация меня позабавила! Это точно! Нас всегда захватывает что-то новое, непознаное. Мы начинаем вливаться в это новое пространство со всей нашей силой и существующим в нас напором. Как свежая горячая кровь в прочные синие вены. Зачастую происходит отторжение. Вены не принимают алую жидкость. Кровь не может дальше двигаться вглубь полых сосудов, вливаться в артерии полноценной жизнью. От этого и становится грустно. Кажется, что безнадёжность, в которую падает наш мир, завалит тебя своей пустотой, и тогда уже наверняка твоя грудная клетка не сможет шелохнуться, чтобы сделать следующий вдох. Вдох жизни! Происходит медленное отмирание тканей организма. Так, наступает коллапс внутри нас. Ты знаешь, я так боюсь рассветов. Казалось бы, рассветы несут нам радость наступающего утра, дня, но меня пугает ожидание радости. Даже не понимаю, откуда берётся этот страх. Он забирается в мою душу и мучит меня всю ночь напролёт. Я долго не могу уснуть. Тебе известны мгновения, когда твоё сердце испускает аромат страха? Я чувствую этот аромат каждую ночь. Я пыталась пользоваться духами, но я вся, с ног до головы пропиталась этим ароматом. Мой страх пахнет миндалём! Да, именно миндалём! На несколько часов усыпаю. Просыпаюсь. Иду на кухню и готовлю себе липовый чай. Когда я выпиваю бодрящую жидкость, мне становится не так страшно. Я очень люблю носить красное. Именно это цвет отпугивает дьявола, но и притягивает его тоже именно этот цвет.Платья, брюки, чулки и шляпки. Мои волосы имеют светло-русый цвет. У меня длинные ухоженные волосы. Чем длиннее волосы, тем длиннее любовь. Ты знаешь, что нужно делать, чтобы волосы сохранить в хорошем виде? Ответ прост: разговаривать с ними. Так они быстрее растут. Мною проверено! Волосы - это моя самая верная и преданная подруга. После чая я чувствую, как тёмные лоскуты ночи просачиваются в меня и оседают прожитыми понедельниками на дне моей грусти. Будущие воскресенья вспарывают мои глазницы и оттуда выползают старые усталые обиды. Я осознаю, что так не должно быть. То, что я стюардесса, не даёт мне право становиться писательницей собственных рассказов. То, что я сейчас решила перенести свои мысли на листок и обозначить их, как координаты жизни - это ещё только середина моей грусти. Километры даются с трудом. Когда я просыпаюсь поздно ночью, мне кажется, что я не сама проснулась. Меня кто-то будит. Не даёт мне выспаться и вселяет с каждым вновь откупорившимся пробуждением более сильные флюиды страха. Тогда я иду в ванную комнату, крашу губы чёрным блеском фирмы Lancome, беру чёрные тени той же фирмы, наношу толстым слоем и включаю DVD. Я люблю смотреть фильмы про историю зарожджения океанов, морей, рек, озер. Чуть позже стёкла моего окна разбивается под тугим напором серого, предутреннего света. Почему серого? Ну, знаешь, давным-давно мне открылся секрет моего существования на этой земле: вся моя сущность заточена в один огромный осенний месяц - сентябрь. Я с радостью выключаю диск и иду собираться на работу. Меня уже ждёт небо. Я привыкла к жуткому гулу самолётов, сильному ветру, который всегда поднимается именно в аэропорте. Мои пассажиры часто мне твердят, что я - девушка-богиня. Я им мило улыбаюсь и произношу поставленной интонацией: "Я могу Вам принести дополнительный бокал шампанского. Если Вы пожелаете." Я - стюардесса. Мне нравится находиться над землёй. Тогда я представляю себе свою душу в виде невесомой фиолетовой рыбы, которая плывёт в облаках и пьёт мудрость мира. Моя душа-рыба превращается в воздух только тогда, когда я схожу с трапа самолёта в каком-нибудь аэропорте земного шара. Я превращаюсь в Маю Освятич. Я влюблена в небо. Я часто вижу ангелов. Они мне говорят интересные фразы и потом я их записываю в текстовый файл в своём ноут-буке Acer. Однако я об этом никому не говорю. Зачем? Чтобы меня приняли за сумасшедшую и отправили в клинику? Нет! Я хочу продолжать наслаждаться общением с небом и ловить улыбки белых ангелов. Иногда ко мне пристаёт командир экипажа - Бровко Ялич. Он хороший человек. Но его глаза не воспринимают правду. А сердце? Тем более. Он, когда меня видит, говорит мне: "Мая, тебе нужно придумать новое имя, купить себе нарядное белое платье и сделаться модной писательницей! Иначе наше небо тебе больше не подарит крупинок радости! Это точно!" Бровко такой забавный. А ещё у него часто-часто болят зубы. Он утверждает, что во всём виновата я. А именно боли в его зубах от того, что я иногда отказываю ему в поцелуях и ласках. Я ему как-то по возвращению в аэропорт Белграда шепнула на ушко, что когда он будет улыбаться пассажирам в следующий раз, пусть зубы не показывает. Пусть улыбается с закрытым ртом. А лучше, пусть потренируется! Иначе потом будет вообще придумывать себе новые улыбки! Я тогда ему объяснила, что с его зубами что-то не так. Господин Ялич меня, конечно же, не послушался. Кто я такая? Он умный тридцатичетырёхлетний мужчина. У меня ведь ещё нет нарядного белого платья, и я ещё не изменила свои имя-фамилию. Но, это он так думает. Хм... Пусть думает. Только в следующий раз, когда Бровко Ялич вышел к пассажирам(тогда летела нашим рейсом его бабка) и улыбнулся, все на него удивлённо посмотрели и от неожиданности заморгали быстро-быстро. Командир экипажа рейса Белград-Берлин ничего не понял. В замешательстве он прошёл к себе на рабочее место, сел и посмотрелся в маленькое зеркальце. Он обмер! Он пребывал в шоковом состоянии! Его начало трясти: у Бровко Ялича во рту не было ни единого зуба! Тогда он быстро нашёл меня и какими-то неловкими движениями попросил следовать за ним. Мы пришли в уединённую комнату, он взял дрожащими руками лист бумаги и карандаш. Бровко что-то написал. Я прочла: "Как ты знала?" Я ему в ответ написала: "Знала и всё! Точно так же, как и ангелы улыбаются мне, так и я улыбаюсь Вам. Но Вы решили проигнорировать мою улыбку... Вам вздумалось улыбнуться и превратиться в младенца!" В настоящее время Бровко Ялич тратит кучу денег на протезирование зубов. Теперь у него новые улыбки и новые слова. Разговаривать и улыбаться он учится заново. Когда он пришёл ко мне в гости, между полётами, господин Ялич любит бывать у меня, я встретила его в нарядном белом платье. Я сказала ему, что поменяла имя и фамилию. Причём, официально. Мая Освятич больше не существует. Её больше нет. Бровко спросил меня, как же теперь меня величать. На что я ему ответила, что ещё не пришло время знать ему всё. Время не открывает нам своих тайн все разом, так и я не открою ему всё сразу. Когда он мне улыбнулся, я опять заметила улыбку ангела. Только не в небе, а на земле. В моём доме. Он улыбался и моё сердце отбрасывало тень радости и покоя. Я тогда поняла, что страх перед рассветами исчез и не вернётся больше никогда. Вечность наконец-то поселилась в моих мыслях и я осознала, что поле тишины - это ожидание улыбки ангела. Ожидание нашей любви, которая будет длинной, ибо мои волосы - длинные-длинные!

Лёжа в своей постели...

         ...я, Кассандра Овертрум, щёлкаю по циферкам дистанционного управления плазменного телевизора-панели "Samsung" и думаю о том, что если одиночество углубляет свои каналы в твоей душе, то действия твои должны быть более жёсткими и агрессивными. В моей жизни произошли перемены: я полюбила девушку. И мне, честно говоря, наплевать, что о моей любви думают окружающие. На самом деле, остальным не улыбается перспектива заглядывать в карманы моей души. Я это отчётливо понимаю и каждый раз себе твержу, что сердце человеческое нельзя просканировать соответствующим прибором, его невозможно пропустить через лучи ультрасаунда. Сердце подвластно только тому чувству, которое называется пятым временем года. Такие мысли делают меня, госпожу Овертрум, более спокойной. Моё настроение приобретает ту форму, по которой определяется моя жизнь: успешность. Когда-то, очень давно, я любила парня. Однако время распорядилось любовью по-своему: оно просто её не заметило. Мои синие воспоминания всякий раз приобретают цвет индиго, когда я думаю, что несостоявшаяся любовь просто-напросто подрезала мне крылья. Эта история написана мною, самой Кассандрой Овертрум. Но после того, как в рукописи была поставлена последняя точка, мне не понравилось то, что я изложила на бумаге. Тогда прошлось позвонить тебе и сказать:

- Ты там только не обижайся. В моём времени образовалась какая-то дырка. Сквозь неё вытекают мои воспоминания. Ту дырку никак не могу заделать: я уже пыталась заткнуть открывшееся пространство летними кучевыми облаками. Не помогает: облака рассеиваются или дырявят моё время ещё больше. Тогда уже я прочитала статью в интернете о том, что дыры во времени необходимо заштопывать поцелуями какого-нибудь мальчика. И что ты думаешь? Да! Я быстренько нашла такого себе мальчика, но его страстных поцелуев мне хватило на полтора месяца. Потом моя подружка Мица Лунич сказала мне, что этот мой любовник меня обманывает: он умудряется спать и со мной и с ней. Как такое можно терпеть? Нужно дарить свою нежность только тем людям, которые готовы её принять. А тот парнишка слыл ловеласом. В следующий раз я назначила наше с ним свидание не в пятницу, а в четверг, сославшись на дикую занятость. А что? Я и правда занята постоянно. У меня новая работа. Я модель и участвую в рекламме нового блеска фирмы Maybelline. Поэтому мой любовник спокойно согласился придти не в пятницу, как обычно, а в четверг. Он старался мне всегда угодить. Это мне в нём нравилось. Но на тот период меня эта черта его характера просто раздражала. Я хотела от него как можно быстрее отделаться. Я попросила его купить дорого вина и не менее дорого печенья. Ну что я вам хочу сказать? Когда молоденький мальчик позвонил в дверь, ему открыла моя подруга Мица Лунич и сказала, что ни я, ни она не хотим больше его знать. Поэтому вино и печенье пусть есть сам. Как вы думаете, наш принц сильно огорчился? Не думаю, чтоб уж слишком! Он шустренький! Найдёт ещё себе не одну девушку, которая с упоением читает журнал Vogue. И которой тоже на глаза попался рецепт вселенского счастья и панацея от одиночества: попробовать свеженьких поцелуев. Одним словом, и поцелуи мне не помогли. Я со своим жизненным багажом и дырявым времени медленной шлюпкой плыла по направлению разочарования. Вы не забыли, что я всё-таки писательница? Я так не хотела приближаться к старости, что во всех моих пятничных снах занималась любовью с молодым мальчиком. У моего ночного любовника из сновидений была красивая татуировка на правом предплечье. Я, конечно же, не разбиралась в значениях наносимых тату, но он мне говорил, что этот знак он получил, как Воин Света. В очередную пятницу, когда парень влетел в мой жаркий сон, его тело пахло "Euphoria men" Calvin Klein. Мне очень нравятся такие ароматы... Ароматы, от которых ты вспоминаешь, что прожитые поражения давно улетучились и испарились. Это важно для человека: забывать свои поражения и идти дальше с позитивом под мышкой! Когда парень в пятничном сне целовал мои розовые вишенки-соски, он прошептал на ушко:
- Ты ещё подожди чуть-чуть, и в твою реальность войдёт тот, кто защитит тебя от злых холодных октябрьских дождей. Он обязательно осушит океан твоей женской грусти своей уверенностью, что всё будет хорошо. Ты только научись ждать и не разменивайся на других мальчиков. Люби только меня. Я - твоё Будущее. Цветущее буйным садом самых радостных впечатлений...

Вы только не ищите в моих рассказах какой-то выстроенной последовательности. Я -это клон самой же себя. Никогда я не стремилась к последовательности. Как наши мысли нелинейны, так и мои рассказы - не отличаются прилизанным сюжетом. В моих рассказах нет мудрости, в них напрочь отсутствует логика и здравый смысл. В них - только я. Такая, какая есть. Что можно сделать? Со мной уже ничего. Такою меня пригласили на эту землю! И мне нравится тот клон, который каждое утро смотрит из самого правдивого предмета в мире: из зеркала. Моя подружка Мицка Лунич как-то произнесла сакраментальную фразочку. Я её запомнила и взяла себе на вооружение. Мица пришла ко мне в чёрном платье из органзы и в шляпке с густой вуалью. Чёрный наряд моей подружки был усыпан зеркальными маленькими звёздочками. Вот уж она-то мастерица по выбору нарядов! Так вот, Мица только переступила порог моей шикарной квартиры на Дорчоле в Белграде и сказала:

- Хочешь проверить, какого цвета твои ночные мысли, то есть после сна, подойди к зеркалу и ты увидишь всё, что ты так искусно скрываешь от окружающих и, даже, от самой себя. Знаешь, после таких экспериментов, я выбросила все зеркала из своей комнаты.

Может, вы и не сразу поймёте смысл данной фразочки. Но, это и к лучшему. Будет время поразмыслить на досуге.

Когда я попала в автокатастрофу, моё молодое девичье сердце, очень ровное по краям, чистое-чистое внутри, склевали птицы. Оно стало таким старым, потрёпанным. Там остались только эти фразы, которые вы сейчас читаете. И всё. Больше ничего. Я попала в "красивенное" происшествие тогда, когда мой любимый Марк лежал в специализированной клинике. Я писала ему письма по электронной почте каждый день. Тогда думала, что именно я - единственная реальная частица, с которой связан Марк. Я писала ему о том, что когда он поправится, то приеду за ним и обязательно поцелую его запястья. Я непременно привезу его в свою квартирку и спою ему песню " В нежных объятьях осенней любови". Данное произведение я сочинила еще когда жила со своей бабушкой в Земуне. Это было давно, но от давности ведь стареют только люди. Песни, стихи, картины только молодеют. Это неприложная истина нашего мира. Я писала и отправляла смешные открытки своему жениху. Однако суровая правда заключалась в том, что ни писем, ни открыток парень так и не получил. Он перестал понимать что-либо из того, что ему предлагалось в меню в огромном ресторане "Реальность". Марк скрылся под тяжёлым одеялом своих, каких-то только ему, понятных мыслей. На спинке его кровати в палате он смастерил табличку с надписью "Everybody lies". Так он и пребывал в своём полусгоревшем мире с расписанием поездов, которые никогда не отправятся к выздоровлению. Вот тогда-то я и отправилась в больницу, к Марку, чтобы лично увидеть его и прикоснуться словом к его усталой душе. Частная клиника находилась от города в десятке километров. Тогда, в какое-то мгновение я не справилась с управлением на одном крутом повороте. Автомобиль закрутило-завертело и понесло вниз по обочине. Мне запомнилось одно: из моего носа и рта лилась кровь и страшный удар оглушил меня по голове. Будучи уже в больнице я узнала, что моё лицо сильно повреждено. Из моей палаты в срочном порядке были вынесены все три зеркала. Мне запретили смотреться в любые отражающие поверхности. Тогда я подумала ещё, что вот, наконец-то отдохну от самой себя. Мне больше не придётся время от времени сталкиваться со своим клоном в зеркале. Первое время в меня кололи много морфия. Я спала и в своём сне пыталась нащупать ту причину, из-за которой в моём времени вдруг ни с того, ни с сего, образовалась дыра. Отверстие в моём времени делало её постепенно безликой. Я превращаюсь в какую-то фотографию, которая валяется на улице, в грязи и цементе. Даже бездомные животные, которых я терпеть не могу, обходят снимок стороной. Не говоря уже о людях. Сейчас наступает период осени в моей душе. Осень моей грусти. Я каждое утро достаю из чулана светлую лестницу своего позитива и аккуратно, чтобы не разорвать свои модные чёрные колготки, ставлю одну ногу на перекладину, потом вторую - на следующую и так далее. К мечте, которая зовётся хорошее настроение. Только я достигаю середины высокой деревянной лестницы, как чувствую какую-то слабость. Так я падаю на пол и засыпаю. И опять в мой сон затекает вода, прохладная и чистая. Как-то я просыпаюсь от того, что мои длинный волосы отяжелели от воды и тянут мою голову назад. Так я понимаю, что грусть моя ещё не насладилась беспомощностью своей хозяйки. И от этого я часто хожу к своему другу - Пашке Раичу. Когда мы видимся с ним, то пьём чай из земляничных листьев с корицей. Пашка говорит мне, нет, он меня умоляет, чтобы я не принимала больше транквилизаторов, которых не сыскать ни в одной аптеке не то, что Белграда, а и во всей Сербии. Но я его не слушаю. И Божа Дарич мне твердит неоднократно, что такое "успокоение" ещё больше вбивает в мою душу гвозди тишины. Я ему отвечаю, что лучше бы мне было умереть в той автокатастрофе. Но птицы всё-таки выклевали мне зрачки. И если мне суждено жить, то я никогда больше не сдамся без боя! Я больше не вижу той реальности, которая просачивается в мои неглубокие предутренние часы быстрого сна. Я лишь ощущаю, как где-то внизу живота, растёт дырка.

Так время ест мою молодость...
 

Подслушанный разговор

      - Я не люблю своё детство.

      - А почему? Расскажи мне.

      - Ну, знаешь, в нём было много пустоты... А я так хотела кормить голубей. Мы с моим другом забирались рано утром на крышу нашего дома и смотрели на птиц. Они такие милые... Прилетали к нам, чтобы мы их кормили. Но что мы им могли дать? С хлебом тогда была напряжённо. Ты же знаешь, как я не люблю своё детство... Ты чувствуешь мою нелюбовь к тому отрезку моей жизни?

      - Да, конечно, чувствую. Ты ведь мне рассказывала об этом. Когда мы только ещё с тобой выбирали, кем нам родиться в следующей жизни...

      - Ой, да! Этого мне не забыть! Помнишь, как я хотела стать зданием Некрополя? А ты меня всё отговаривал. Говорил, что если зданием стать, то как же тогда любовь? Как же тогда возможность чувствовать? Где тогда взять цветущее сердце?

      - Да! Помню... Ты тогда так ещё огорчилась. Ответила мне, что жизнь без любви похожа на небо без солнца. Тогда всё покрывается серостью, и узоры тишины заплетаются вокруг деревьев и кустов тугими узлами. Тогда становится так тихо, что барабанные перепонки в ушах лопаются. А если в тебе не бьётся храброе сердце, тогда зачем же придумали жизнь?

      - Разумеется, я это говорила. А что, разве не так?

      - Конечно, всё так. Только вот тогда ты была менее подвержена критике с моей стороны. Потому что ты была тихой. Помнишь, как ты пришла в школу и когда тебя вызвали отвечать выученный материл, ты спокойно встала, прошла к доске и взяла мел. Начала писать. Все смотрели и шептались. Ты уверенно писала какие-то значки-закарлючки. Преподаватель тебе тогда поставила низшую оценку и отстегала по пальцам стальным прутом. Я помню, как ты смеялась, когда тебя били по пальцам. А чего ты так смеялась?

      - Смеялась? Да, я очень сильно смеялась! Тогда я хотела рассмешить боль. Но не вышло: мне сломали два пальца. И я долго лежала в школьном лазарете. Без сознания прошло много дней. Все десять пальцев рук забинтовали и выключили свет внутри меня. В тот период  мне было так страшно... Я испугалась за тебя, что никогда больше не доеду к тебе, не достигну тебя. Не обниму. Я лежала в темноте своей грусти и вспоминала то, что я писала на школьной доске. Тогда, в классе. Те значки, которые никто не понял, были арамейской азбукой. Я писала то, что, когда позже перевели на мировые доступные языки, стало таким главным и неотъемлемым в нашей жизни, что я смеялась от радости. Это была молитва:

Отче наш, Иже еси на небесех!
Да святится имя Твое;
Да приидет Царствие Твое;
Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли;
Хлеб наш насущный даждь нам днесь;
И остави нам долги наша якоже и мы оставляем должником нашим;
И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго;
Яко Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.

      - Да... Досталось тебе тогда...

      - А ты, как думаешь? Я сказала самой себе, что если космическое притяжение притягивает объекты Земли, то и болезнь мою притянет к себе. Я долго думала над тем, что тройственность в наших душах - это не что иное, как завещание наше к самим себе, только сквозь другую, прошлую, жизнь. Мы перетягиваем добро к себе  только в дни рождения, но после - забываем об этом.  Как о прочитанном номере прошлогоднего журнала. Скажи, как такое может быть?

      - Ты задаёшь непростые вопросы. Но всё дело в смерти. Люди  рождаются и уже знают, что скоро умирать. Вот поэтому они и не помнят о добре. Они становятся алчными и злыми. Они впрыскивают себе в кровь отречение от добра и так следуют дорогами жизни. на кого им обижаться? На самих же себя. Они не могут смириться с тем, что смерть их уже ждёт за поворотом очередного дня. Они ведь не понимают, что земная наша жизнь - это всего лишь прыжок на старте в Новую Вечную жизнь. Тогда они такие бестолковые. Думают, что если они не будут показывать своих чувств, эмоций друг перед другом, тогда будут считаться взрослыми, рассудительными. Так ли это? Нет!  Они просто заточают себя в тюрьму чёрствости и ещё больше становятся циничными. Вот так и проходит учение. Приходит час переходить в Вечность, и они становятся такими, знаешь, покорными овечками... Но после, понимают, что ни чему не научились. Всему виной - злоба, непонимание себя, а потом и окружающих и ограничение эмоций. Как же? Они же взрослые! А взрослым не положено смеяться от радости и кружевного счастья. Взрослым негоже плакать, когда им больно. Как же? Они ведь взрослые! Так и уходят в иной мир, не выучив ни одного урока в школе земной жизни!

      - Но тебе же известно, что мне, тогда, в лазарете, тоже устроили допрос? Мне не давали перематывать кровоточащие раны. Пальцы начинали гноитьтся, и только благодаря моей стойкости, на ранах цвели белые цветки абрикосового дерева, и, таким образом, мне становилось легче. Но кому знать лучше, как не тебе, что все те допросы с пристрастием и издевательства, которые мне устраивали люди в красных масках, делали меня только сильнее! Я думала, что раз они от меня не отстают, терзают словесными шипами моё женское сердце, значит, я написала тогда в классе что-то истинно важное. Так ведь? И я, чтобы не забыть то, что написала на арамейском, повторяла это утром и перед сном. И ты знаешь, я быстро поправилась! Мне не давали никаких лекарств. У меня в наличии была только моя слюна, арамейское выражение и темнота, которая затопила мои мысли, словно бурная горная река топит целое селение, спускаясь змеей вниз... Тогда уже я придумала себе смерть.

      - Но ты же видела меня во сне, правда? Я ведь тебе посылал спокойные ровные сны. С глубоким дном, наполненным молоком. Ты ведь так любишь молоко! И я был уверен, что, когда твоё молодое израненое тело окунётся в тёплое парное молоко, ты вспомнишь свет...

      - Да, мой хороший! Ты ведь знаешь, как я не люблю своё детство? Когда мы хотели кормить голубей, то не могли этого делать. Ты ведь помнишь это, правда? Тогда мы вылазили на крышу нашего дома и смотрели на птиц. Там были всякие. Ты помнишь? Белые, сизые и тёмно-синие. Я  всегда с ними разговаривала. Тогда я начала писать стихи.  Я посвящала их птицам, но людям говорила, что ко мне в душу залетели два луча от солнца, и пока они во мне, я решила попробовать себя в стихосложении. Впоследствии я говорила с птицами  не прозой, а стихотворениями. Когда я приходила в парк, рано-рано утром, то садилась на скамейку. Я  начинала слушать пение птиц... И говорить с ними. Стихами. Просто  точно знала, что птичий концерт - это монолог моей мамы. Так она ласкала меня и утешала, если в моей жизни что-то было не так...

      - Но это же хорошо, когда вот так,  поют птицы рано утром! Они - лекари наших усталых душ. Ты слышишь свою мамочку! Она слыла человеком с душой ангела. Это всем известно!

      - Касательно снов, в которые ты направлял молочные реки, то я помню их. Только в них я могла спрятать свою невыносимую физическую боль. Так я лечила своё тело - парным тёплым молоком. Душа  купалась в другой реке - в текстах на арамейском языке. Исцеление ехало ко мне, и я видела край своего Будущего. Это так восхитительно!

      - Ну, а сейчас-то ты изучаешь немецкий? Или ты уже перехотела?

      - Отчего же? Нет, вовсе нет. Я ещё не начала занятия, но вот уже скоро начну. Ты только меня не подгоняй. Не подгоняй меня, слышишь? Иначе я опять собьюсь с пути. И кто мне тогда залечит раны? Я так устала падать... Но совсем не устала подниматься, идти дальше и репетировать следующий свой монолог. Знаешь, я не люблю своё детство! Когда я очнулась в возрасте пяти лет, то в снах моих никто не смеялся. В них ходило много-много людей. Но все они отказывались  дарить мне свои  улыбки. Мне говорили, что взрослым не подобает смеяться и улыбаться. Это им не к лицу. Тогда, в детстве, которое ты  знаешь, как я не люблю,  в моих снах никто не улыбался мне. Улыбки сбежали со всех моих сновидений. Я путешествовала по узким улочкам своих снов и постоянно пудрилась косметическим средством LANCOME. Когда мне не помогала пудра затушевать красные от слёз щёки, я доставала из карманов своего алого платья чёрный блеск той же фирмы, что и пудра. Обильно наносила ароматную помаду на губы. Но мне не становилось  легче от чёрного блеска... Во мне и так было достаточного чёрного. Тогда я использовала  тушь. Тоже чёрную. Жирным слоем наносила её на ресницы. И всё равно слёзы текли из глаз...  Тушь их не останавливала, размазывалась. И только тогда мне становилось легче: наступало утро...

Кроме стихов

Просто... кроме стихов в моей жизни развивается флаг одиночества... Он сшит из такой материи...длина которой обматывает моё тело и...обездвиживает... Тогда мысли от меня улетают, словно бойкие весёлые птицы... Летят себе туда, где тепло... Моя голова остаётся пустой... Вакуум... И я тогда начинаю вспоминать детство... Родителей... Бабушку... Сербию... Игры... Так я немного оттаиваю... Флаг одиночества не справляется со мной... Он не терпит, когда я сопротивляюсь...но я нахожу в себе силы и борюсь с этой чёртовой материей... Она обвила всё моё тело, и мне даже трудно дышать... Жду...когда птицы опять вспомнят обо мне... Так и живу... АНТОН ПАЛАНАДИС 

Последняя встреча с Осенью

       Во мне не было никаких надежд на продолжение. Когда я пришла домой, то уже знала, что небо внутри меня - не сшить никакими нитями. Я шла к нему на встречу и всё придумывала себе всякие истории. И, главное, я ведь отдавала себе отчёт в том, что наша встреча - это всего лишь попытка восхождения на мыс Чистоты. Однако ещё дома я дала себе слово, что так не буду думать. И вообще, к чему предрекать какие-либо события? Мне кажется, что это не вполне нормально для людей. А для Осени, так и подавно. Правильно?  Я всегда приходила к писателю погостить и выпить чашечку ароматного кофе. Он мне частенько говорил, что пока Вы не отказались от кофе - Вы носите в себе одиночество. Не знаю, так ли это, но что-то мудрое теплится на дне его фразы. Это точно! Когда я приходила к нему, то приносила самый вкусный шоколад. Он так любит сладкое!  Сидя за столом в гостиной у него дома,мы с ним долго смотрели друг на друга и улыбались. Так мы восполняли то время, пока не виделись. Иногда из его глаз текли две струйки искренности. Так он по мне соскучился. Я так привыкла к своему писателю, что просто не могла себя сдерживать, чтоб не позвонить ему и поинтересоваться, какой аромат источает его душа в настоящее время. Тогда он мне отвечал, что душа его пахнет ванилью. Еле уловимый аромат... Такой, что можно ощутить, если читать его произведения с распахнутым сердцем. Я всегда ощущаю этот дивный чарующий аромат!  Не знаю, почему, но мне он напоминает его сладкие поцелуи. Мой писатель особенно страстный Осенью. Ну, ясное дело, я ведь к нему прихожу на целых три месяца! В своих глубоких карманах модного платья я приношу ему красивые цветные листья. Тогда он мне  временами говорит, касается моих рыжих-прерыжих волос и говорит:

       - Как же ты заботишься обо мне! Мне это так приятно! Твоя забота греет мне душу. И она ещё острее источает аромат ванили. Сижу, бывало, за письменным столом и жду от тебя приветов: проливных медленных дождей. Даже стёкла моего окна скучают по водяным узорам-фрескам с неба! А ты всё занята раскрашиванием природы в очень яркие оттенки сна. Ведь действительно, после твоих художественных работ, деревья и кусты засыпают. Это так символично... Ведь правда же, ты делаешь красоту без умысла злого, Осень? Ибо от красоты простой и чистой, всё живое, наоборот, просыпается? А у тебя уходит в терминал сна.

       Слушала его и понимала, что я художница с умыслом. Но не злым. Ни в коем случае! Природе иногда нужно уснуть, чтобы проснуться обновлённой и радовать мир своими новыми мыслями, новыми рассказами и стильными нарядами. Реальность наша большая любительница обновления! Вот и я не отстаю от неё: тоже за обновления. Однажды писатель мне прислал свою книгу. Я так удивилась... И где он адрес-то мой раздобыл? Но я была потрясена его преданностью нашим общим воспоминаниям! Он очень красиво выполнил дарственную надпись на присланной книге! Я читала его предисловие и плакала. Какой же он умничка! Как нужно чувствовать, с какой силой переживать свои чувства, чтобы заставлять плакать читателей? Никто мне не скажет? Я тогда села перед камином, полыхающим жарким липким огнём, и начала читать его стихотворения. Он выпустил сборник потрясающей поэзии. Он, как поэт, просто поражает своей нежностью, глубиной знаний женской психологии и красивыми метафорами.  Такую поэзию, как у него - всегда хочется читать. Но ещё больше - перечитывать. Его произведения носят... я бы сказала... личностный характер. Даже интимный! В  стихотворениях моего писателя столько добра, что когда я заливаюсь непрекращающимися ноябрьскими дождями, то целыми днями и ночами  читаю его стихи. Тогда моя головная боль уходит. Я кутаюсь в тёплую шерстяную шаль и усыпаю. Так я прощаюсь со своим писателем. И ещё: он старается найти, подобрать такие слова, чтобы, в конечном итоге, получилось красивое словесное ювелирное изделие: стихотворение-колье с брилиантами, сонет-браслет, рассказ-тиара с камнями изумрудами. Когда мы с ним беседовали в ICQ, то он всегда говорил мне, что в его жизни слишком много всего того, о чём с радостью не напишешь. Я понимала его. Знала, что он - сильная, волевая личность. Уверенный в себе мужчина, но вместе с тем, в нём была такая искра мягкости, которая зажигала всех вокруг. У него было много друзей, товарищей. О нём отзывались очень уважительно и по-доброму, даже простые знакомые. Он, когда хотел что-то мне рассказать весёлое, всегда присылал мне свои стихи. Вы не читали его стихов, поэтому и не знаете, какой он нежный тонкий человек. Но я-то знаю. Пишу всё это, чтобы не потерять свои эмоции, не проиграть реальности свои самые чистые чувства к этому человеку... Он писатель. Я самая известная топ- модель мира. Я - Осень.  Для него  я - прежде всего - женщина.  Нет, не блондинка. У меня рыжий цвет волос. Он, когда меня видит, говорит, что я подружка Осени - его самого любимого времени года. Я и вправду Осень. Только он ещё об этом не знает. Думает, что я топ-модель. Спрашивал даже, какое я представляю модельное агенство. Не знаю, как мне удалось отвертеться с его вопросами. Что-то там напридумывала. Вроде бы поверил. Я  пришла к нему на свидание раньше обычного: август только-только начал собирать свои жаркие лучи солнца в чемоданы окончания лета, ночи, тёплые и звёздные, едва привыкали к холодному воздуху. А тут я пришла. Как-то не вовремя, но а что я могла поделать? Так мне его хотелось увидеть. Он такой потешный... как ребёнок. Верит в добро, в красивые чувства и в французские поцелуи. Когда мы с ним занимаемся любовью, то я вся растворяюсь. Я готова стать тонким блестящим шёлком. Только бы его касания, объятия не прекращались. Когда он в меня входит, то мне кажется, что я умираю... От желания, чтобы он остался во мне навсегда. Его пальцы, длинные, тонкие, как у музыканта-виртуоза, пархают по моим соскам, как самые желанные бабочки. Когда мы встречаемся с ним, то наши свидания всегда фотографирует какой-то парень. Он часто бегает по Белграду с  профессиональным фотоаппаратом и фотографирует, как мне кажется, пустоту. Так вот, этот парень и в тот, последний раз, тоже сфотографировал нашу встречу. Тогда я не выдержала и направилась к его столику. Это было в ресторане "La bella casa". Я подошла к нему и поинтересовалась, к чему он нас постоянно фотографирует. Какие цели он преследует? На что он мне ответил с улыбкой:

       - Чтобы на небе выбрали Вашему писателю самую удачную фотографию. Вы мне неинтересны, но вот ваш писатель... Он  - да!

       Тогда я выхватила из его рук фотоаппарат и швырнула, что есть мочи, об пол. Ужинающая публика обернулась и, открыв рот от удивления, молча наблюдала за происходящим. Самое главное, что фотограф никак не отреагировал на мою выходку. Без эмоций. Он,  как спокойно сидел за столом, так и продолжал сидеть. Я удивилась такому спокойствию: человеку разбили его любимую вещь, рабочий материал, а ему хоть бы что! Странный фотограф!  Не сказав ни единого слова, я прошла к нашему столику и села напротив писателя. Он поинтересовался, какая фирма лишилась одного экземпляра своего изделия. Я ответила, что фирма NIKON. И мы продолжили беседовать. Писатель... Или поэт... Не знаю, как мне его называть... Он превосходно пишет прозу. Я частенько подглядываю за тем, как он сидит за ноут-буком и неспешно водит пальцами по клавиатуре: процесс рождения нового стихотворения или рассказа. Я счастлива, что могу быть свидетельницей его творчества!   Так вот, писатель мне сказал, что Осенью в его сон часто залетают  летучие мыши, и он не успевает прочитать выдержки из Нового Завета. Летучие мыши перемешивают своей спешкой все слова, а знаки препинания убегают от шума их крыльев. Писатель мне сказал, что, когда ему снятся такие сны, он просыпается рано-рано утром, берёт со стола Библию и пытается отыскать именно то место, которое он не смог или не успел прочесть во сне. Атака и борьба с летучими мышами стала его идеей "fix". Он охотился за выдержками из Библии, прежде чем они рассыпятся-перемешаются в беспорядочном круговороте мышей. Я ему начала уже в сновидения подбрасывать  улыбки детей, рисунки на стенах, выполненные углём, яркие цветы, лесные звуки, чистые счастливые  ожидания весны... Ему, вроде бы, стало легче. Когда мы с ним смотрели друг на друга не мигая, он говорил мне:

       - Просто... Кроме стихов в моей жизни ничего больше нет... Лишь флаг одиночества развивается на ветру... Он сшит из такой материи... длина которой обматывает моё тело и... обездвиживает... Тогда мысли от меня улетают, словно бойкие весёлые птицы... Летят себе туда, где тепло... Моя голова остаётся пустой... Вакуум... И я тогда начинаю вспоминать детство... родителей... игры... Так я немного оттаиваю... Флаг одиночества не справляется со мной... Он постоянно проигрывает мне...  Он не терпит, когда я сопротивляюсь... Но я нахожу в себе силы и борюсь с этой чёртовой материей... Она обвила всё моё тело, и мне даже трудно дышать... Жду... когда птицы опять вспомнят обо мне... Так и живу... Знаешь, когда ты ко мне приезжаешь погостить надолго, то я люблю вместе с тобой ходить в храм восточного обряда. Мне близко православие. Вера совершает такие исцеления и души, и тела, что я каждый день возношу молитвы Господу нашему за то, что Он поселил в наши сердца жажду творить добро! Ведь, как ты знаешь, лишь добро является пропуском к чистоте Небесного Чертога. Лишь совершая добро,  мы прикрепляем себя к Небу. Только так в нас вливается елей Будущего прозрения. На все времена и на все века наша душа - это сосуд без дна. Глубина нашей души равна той Вечности, которая прячется у нас за спиной. Мы постоянно ходим голодные. В нас не хватает слов. Так мы путешествуем по книгам и альманахам... В поисках  нужной здоровой пищи - мудрых мыслей. Иконы - это наш единственно  правильный  телевизор. В сегодняшнем мире я выбросил электронное устройство, называемое телевизором  на помойку. Там его быстро подобрали те, кому нужно больше меня созерцать кровопролития и зло через LCD экран. Мне не нужно. Через молитвы Господь показывает Свои чудеса, Свою милость нам...

       Тогда я погладила его по руке и ответила ему, что в жизни ничего не знаешь наверняка. Я вместе с ним молилась за то, чтобы Бог наделил всех людей добротолюбием. Чего утаивать... Я посоветовала ему просто-напросто не расстраиваться. Пусть мысли обязательно возвращаются в голову писателя! Пусть он обязательно напишет какое-нибудь очередное волшебное стихотворение, и люди будут читать это произведение и восхищаться его Даром, его Гением и  тонким умением переплавлять обычные слова в чувства и эмоции. Его произведения - это музыка!  Ведь в настоящее время слишком мало в литературе произведений, от которых хочется проявить подлинную эмоцию, в песнях - слишком мало смысла, чтобы запомнить мотив мелодии и впоследствии помнить спетое. В наш век высоких технологий так мало настоящего, что писатель мой должен беречь свой Дар и свои силы, чтобы творить и жить всем нам на радость. Правым глазом я заметила, что к нашему столику направляется фотограф, но уже без своей "игрушки". Приходил владелец ресторана и они полюбовно уладили инцидент с фотоаппаратом. Как только фотограф поравнялся с нашим столиком, он наклонился к писателю и аккуратно похлопал его по левой стороне груди. При этом он сказал ему шепотом, что читает все его стихотворения. А проза  заставляет его смотреть на мир совсем другими глазами. Сказал всё это и направился к выходу. Фотограф вышел из здания,  и  только тогда я заметила в области сердца у моего любимого писателя две колотые раны. Он уже весь истекал  кровью. Фотограф так ударил два раза ножом, что, казалось, вся кровь вытекла на красивый серый костюм ARMANI. Персонал ресторана вызвали скорую помощь, полицию. Началась суматоха. Писатель сидел и не моргал... стеклянный взгляд мимо меня... я в ужасе закричала ...

Фильм

       Когда я смотрю фильмы, я всегда плачу, как дура. А что плакать? Зачем? К  чему эти переживания, которые тискают тебя в своих объятих, как живую пульсирующую вену? В фильмах можно сыграть так, что потом будешь помнить эту актёрскую игру всю свою жизнь. И что в этом такого? Фильмы играют в свои игры, как и люди. Они призваны откупоривать чувствительность. Кинопродукция учит нас сопереживать актёрам, радоваться за них, плакать вместе с ними. Часто мы ставим себя на место того или иного героя и размышляем, как бы поступили в той или иной ситуации. Если нет , то это уже плохой фильм. И такое кино бывает. Такие фильмы я выбрасываю. Сразу, и не размышляю о цене купленного DVD диска! Мне нравятся те фильмы, о которых говорят, когда спешат на работу, говорят, когда стоят с сигаретой в местах для курения, спорят и обсуждают в интернете, описывают сюжетные линии по ICQ,  пересказывают краткое содержание в кафе, сидя за столиком и отхлёбывая горечее эспрессо, взахлёб делятся впечатлениями, прогуливаясь в парках, спорят о поступках главных и второстепенных героев по телефону, когда тугие струи дождя затекают в трубки аппаратов и октябрьская темень щекочет оконные рамы комнат. Я спрашиваю совета, какой фильм более всего обговаривается  у своего друга, у Божи Дарича. А он, в свою очередь, советует мне какой-нибудь, как раз такой, фильм. Вот какой у меня есть друг-киноман! Божа пересмотрел огромное множество сюжетов. Он - эксперт в кинопродукции многих стран. Божа такой молодец - знает всех актёров, актрис, цвет их глаз, их наряды, их автомобили. Божа... Он очень добрый! Такой добрый, что его свет сияет изнутри. Он мне говорит, что в фильмах время течёт не так, как в реальности. Там, в этих самых киноплёнках, время пластилиновое. Оно может растягиваться до неимоверных размеров. В  фильмах люди живут медленнее, они никогда не старятся. Молодость всегда ходит рядом с ними! Вот если бы мне попасть в такой фильм... Да, и обязательно, чтоб там был главный герой. А то у меня нет парня. Мои друзья говорят, что моя душа вообще не хочет становиться невестой. Я им тогда отвечаю, что при чём тут душа? Я ведь хочу найти парня. До сих пор моя любовь была отдана лишь одному парню - Дунаю. Дунай - единственная река в мире, которая слушает меня. Иногда мне кажется, что я родилась, а во мне уже сидела любовь к этой благородной реке. Когда день надрезает мои мысли, и они кровоточат грустью, я беру машину и еду на берег Дуная. Только там я успокаиваюсь и понимаю, что всё, что происходит со мной - правильно. Вода меня успокаивает. Вода делает меня сильной, цельной. Она помогает прочувствовать ту реальность, которая спиралью закручивает моё тело и мысли. Бывают такие минуты, что мне так и кажется, что я заложница своей жизни. Только смерть может спасти меня из цепких лап реальности. Тогда я закуриваю сигарету у реки. Моё тело истосковалось по объятиям, поцелуям и совместным принятиям душа с возлюбленным. В то же время моё сердце соскучилось по мужским рассказам, по мужским словам, фразам. Мне давно не хватает твердости его взгляда. Иногда ночью, когда я сплю в той комнате, окно которой всегда запускает мне в постель луну, я часто говорю со своим  сердцем. Оно у меня такое бойкое. Всё мне указывает на мои ошибки. А какие ошибки могут быть у мошенницы? Ах, простите... Вы, читая этот рассказ, думаете, что я секретарша или продавщица в супермаркете? Ну, простите: Вас я разочарую. Я - самая обыкновенная мошенница. Я краду кошелёчки у прохожих людей на улице. Как я это делаю? О! Вам ещё я только этого не рассказывала! Как же! Ждите! Я и так уже Вам столько всего про фильмы рассказала! Да, хочу Вас, читателя или читательницу, попросить: когда Вы вдруг  встретите Божу Дарича, то не говорите ему про меня. Он мой бывший одноклассник и он не знает того ремесла, в котором я - профи. Я ему сказала, что работаю продавщицей в супермаркете. И одно время так и было. Тогда  мне пришлось помочь своей подружке, и я устроилась в супермаркет продавщицей. А она с любовником уехала во Львов, к бабушке своей. Так интересно мне тогда было: Лидия потянула своего Иванка в Украину, во Львов,  к своей восьмидесятилетней бабушке. Ну, скажите мне, к чему Иванко поехал в Украину, к бабушке Лидии? Я смеялась тогда полдня! Не могла она своего парня свозить куда-нибудь в более романтичное место, что ли? А, может, Лидия таким вот странным образом решила избавиться от Иванка: показать ему свою престарелую бабушку, смотри, мол, и я такой буду? Но, как бы там ни было, но я честно отработала за подругу положенный срок. Они приехали, привезли мне диск Верки Сердючки. Это в Украине большая super star! Ну, та или тот, кто выступал в Хельсинки, на Евровидении. Это парень, но переодевается в женщину и всё время с ним ходит другая женщина, и он называет её "мамой". Вообще, смешной забавный образ. Трансвеститы всегда меня умиляли своей значимостью. Такие они уж непосредственные! Такие себе верки сердючки. У нас, в Сербии, конечно, таких персонажей нет... В этом и прелесть иных стран: едешь туда и как что-нибудь диковинное првезёшь, что и сам по возвращении удивляешься. Вот так и Лидия с Иванком. Я уже отклонилась от той темы, которую себе придумала для рассказа. Я про друга своего - Божу Дарича. Не говорите ему, что я мошенница. Не хочу его расстраивать. Зачем ему знать? Тем более... Он не обрадуется - это точно! Я-то его лучше знаю, чем Вы. Нет, ну если Вам захочется посплетничать, то уж никак не сдержитесь и сболтнёте ему всё, как есть. Но, я всё же склонна думать о Вас в более пристойном ракурсе. Так? Или нет? Я ещё говорила вам о фильмах... Так вот, я включала свой desk-top, находила в нете "фильм on line", наливала себе горячего липового чая, забиралась под тёплое шерстяное одеяло, если дело было поздней осенью, и начинала смотреть меняющиеся на дисплее  картинки. Но я ничего не понимаю в фильмах. Так случилось, что я редко сама докапываюсь до основной мысли фильма. Я нервничаю тогда и вновь звоню Боже своему. Прошу его, чтоб он пришёл ко мне, и мы тогда  вместе смотрим кино. Он часто меня обнимает и прижимает к своему сильному телу. Мне от этого становится жарко, но приятно! Знаете? Совсем недавно я осознала,что люблю его. Только он об этом ещё не знает. Я хочу сделать ему сюрприз. А то он всё ходит с подружками-близняшками фотографировать ветер! Хватит ему уже! Я как-то позвонила Антону Паланадису и спросила его:

      - Дорогой Антон, скажите, сколько ещё Божа Дарич будет ходить фотографировать ветер? У него и фотоаппаратов не хватит, пока я не появлюсь в его жизни.

      Вы знаете, кто такой Антон Паланадис? Это человек, который про меня пишет, он и про Божу писал. Я очень его уважаю. Он - писатель. Он очень добрый. Как-то раз меня кто-то спросил:

      - Могла бы ты вытянуть портмоне с деньгами у вашего писателя, у Антона Паланадиса?

      Знаете, что я сделала? До этого я никогда не била парня по лицу, а тут ка-ааак врезала! Сама такого от себя не ожидала. Тот ханыжка заскулил и заорал:

      -Что, нельзя просто сказать, что это ваш писатель и все вы за него горой? И ты не посмеешь совершить кражу?

      - А-ну иди отсюда! Мигом! А то, как дам ещё раз по лицу, так тогда точно с ног  свалишься на землю!

     Он и убежал. Я так испугалась за своего писателя, что совершила  то, чего от себя никак не ожидала: ударила парня по лицу! Ну, ничего. Теперь будет знать, что можно спрашивать у девочек, а о чём лучше помолчать.

      Тогда Антон Паланадис мне ответил:

      -Я вот с тобой познакомился: сам тебя придумал и теперь думаю: а не будешь ли ты путешествовать по другим моим рассказам и мошенничать там, а?

      - Я вот влюбилась и теперь вообще не буду мошенничать даже в пределах этого   рассказа, не говоря уже об остальных! Мне хочется стать для этого человека самой лучшей! Той, ради которой он будет спешить купить букет цветов, той, ради которой он раздобудет огромную лестницу и в самую звёздную ночь не побоиться полезть на небо, за самой яркой звездой; той, ради которой любимый человек будет каждый день придумывать новые поцелуи и дарить их каждому участочку моего жаркого тела! Я решила стать для Божи Дарича той девушкой, о которой он никогда не будет думать плохо. Обо мне он будет заботиться, как о своих мыслях: холить и лелеять. И, самое главное, он будет фотографировать теперь не ветер, а мои самые смелые, самые искренние улыбки! Он будет фотографировать мои сны. Мы с ним проснёмся в объятиях друг друга, и я буду шептать ему на ушко, как мне было хорошо ночью измерять глубину его толчков! Писатель, я - влюбилась! Насмотрелась фильмов про любовь и сама влюбилась. Мне так захотелось взрастить в своём девичьем теле нежность и подарить её своему парню. Мне захотелось придумать себе крылья. Крылья самой счастливой птицы, которая в полёте растворяется с воздухом. Птицы, которая преодолевает тысячи километров, чтобы долететь к своему суженому! Писатель, так тяжело бродить по улицам и паркам города и обманывать себя, утверждая самой себе, что тебе хорошо быть одной, что ты ничуть не в обиде на грусть! Вот так это бывает... Так случилось и со мной...

      Антон Паланадис мне тогда пожелал удачи! И сейчас, при Вас, так сказать on line, я позвоню своему другу и скажу ему о своих чувствах. И посмотрим на его реакцию. Мне страшновато, конечно, но ради него я готова рискнуть. Он заслуживает самых сумасбродных поступков. Итак, я набираю его номер... В  мобильном телефоне тянутся гудки... Долго... Протяжно... Моё сердце выскакивает... Не берёт трубку... Опять ушёл бродить с фотоаппаратом...  Бродить по улицам Белграда? Набираю ещё раз... Опять гудки... Ненавижу телефонные длинные гудки... Кажется, время остановилось... Как в фильме... Не берёт трубку... Божа, возьми трубку... О! ...

      - Алло! - Мужской голос.

      - Привет, Божа! Я хочу тебе сказать...- Женский голос.

      - Стоп! Снято! Спасибо! Всё, готово! Сейчас перерыв на пять минут. Потом опять за работу! - Мужской голос номер два.

Созревание Будущего

     Какой бы бессонница не была кровожадной, рано или поздно ты всё равно засыпаешь. Так случилось и со мной. Когда я провалился в незыблимый сон, мои мысли сияли чистотой и свежестью. Как никогда до этого. Мои приступы бессонницы случались в те дни, когда ты не могла придти ко мне. Раньше, ещё до больницы, жизнь моя походила на грязное ведро, в которое то и дело бросают объедки прошедшего дня, маленькие кусочки не совсем поджаренных впечатлений, крошки полуприготовленных обещаний. В помойном ведре моей души валялось много-много каких-то чужих слов, которые не складывались в отдельный хороший рассказ только потому, что все они, как один, были мёрзлыми и уже несвежими. Да... Что говорить... Тогда мне было несладко. В те времена, ещё до больницы, мои родители ссорились из-за всяких пустяковых дел. А мне они тогда говорили: "А ты на нас не смотри! Ишь ты, нашёлся миротворец! Сами разберёмся в своей жизни! Ты сиди себе и книжки читай! Ума набирайся!" Без их предписаний и советов, ещё с детских лет, я очень люблю читать. Моя бабушка мне присылала книги и маленькие письма. Она была так добра ко мне!  Однажды она прислала мне очередные книги и мудрое послание:

 Внук мой единственный Марк!

Пишу тебе, сидя в темноте своего преклонного возраста. Хочу сказать тебе, что цвет твоей детской души окрашивается от тех слов, которые тебе вкладывают в твои маленькие ушки. Поэтому старайся слушать только то, что тебе полезно и приятно. Чтобы ливень  твоих впечатлений не заливал твоё детство грязной водой лишних переживаний. Мир наш покрыт паутиной безбожия и ругани. Следуй тому, что теплится в твоей душе: чаще молись и посещай храм восточного обряда. Лишь там есть правда нашего существования и лишь в этом месте все мы вправе уповать на милость нашего Господа и прятать свои тревоги под покров святой Троицы. Читай столько, сколько требуется твоей мальчишеской душе. Читай и размышляй. Не поглощай всё подряд. Это чревато расстройством желудка.

    Твоя любящая бабушка, Дэва Омелич

    Читая тёплые послания своей горячо любимой бабушки, мне становилось тепло и уютно. Как будто она меня обнимала и целовала в щеки. Так я взрослел. Я мягко протестовал своему настоящему. Боролся с ним интересными книгами. Когда я начинал читать, то, казалось, уезжал далеко-далеко, в страну, где дни пахли малиновым сиропом, где ночи расстилались ковром на моих ладонях, и я видел волшебные сны в мягких постелях своего взросления... Я много читал. Смаковал сюжет книги, наслаждался авторским слогом, благодарил Бога за то, что вложил мне в глаза читаемое произведение. Я наслаждался описанием характеров главных героев, с удовольствием перечитывал описание городов, узких улочек с обшарпанными тротуарами, облущенными домами или прекрасными виллами, цветущими усадьбами, в которых происходили описываемые события. Чем больше свечей отец покупал в день моего рождения, чтобы украсить мой праздничный торт, тем больше во мне росло ожидание Будущего. Оно плавало на дне моего настоящего и всё хотело вынырнуть поскорее наружу. По ночам моё маленькое Будущее пищало так же, как и цыплята у бабушки в усадьбе. Тогда я и себе выписал такую мысль, что моё Будущее похоже на жёлтого, только что вылупившегося, цыплёнка. И мне стало так отрадно от этой мысли: я могу заботиться о ком-то. В данном случае, о чём-то. Я  очень хорошо понимал, что если не буду достойно ухаживать за своим цыплёночком, то он попищит-попищит некоторое время и помрёт. Поэтому я просыпался часто по ночам и кормил его свежими мыслями о каком-нибудь добром деле. Грядки своего малолетнего Будущего я окучивал почти каждый день, чтобы они не заростали сорняками забывчивости.  Бабушка Дэва мне советовала хорошенько ухаживать за комнатой, в которой находится каждая человеческая душа. 

    - И твоя душа тоже получила свою отдельную жилплощадь при рождении. Да! А ты как думал? Именно так. Ты следи, чтобы в ней не застаивался воздух, чтобы в комнате были белые чистенькие стены, чтобы на окнах росли красивые цветы в глиняных горшочках. Да, а иначе - никак. Комната души должна отличаться чистотой и порядком. В ней непрестанно должна звучать молитва. Душа любит, когда молитвы, как колыбельные, колыхают её в своих обьятиях! Эти слова мне ещё говорила моя прабабка. И я тебе их повторяю. У старых людей больше света в глазах. А моя прабабка, как тебе известно, была слепая от рождения...

    Шли годы... Бабушка умерла. Я стал взрослым четырнадцатилетним юношей. Руки-ноги мои вытянулись и сделались неимоверных размеров. Сны мои перестали окрашиваться в семь цветов радуги, мои шаги научились преодолевать огромные расстояния пути, но читать я не бросил. Я всё также обожал смаковать страницу за страницей какого-нибудь интересного произведения. Если я долго не читал, не открывал книгу, то мне становилось не по себе. Я любил читать, потому что в каждой книге жила моя бабушка. Я открывал книгу и она улыбалась мне со страниц. Чтение меня согревало в самые трудные периоды моей жизни. Оно меня окрыляло, не давало забыть свои самые кучерявые мысли, будило от внутреннего сна и группировало мои действия в целенапрвленные поступки добра. Мне приходилось читать только хорошую литературу. Моя интуиция подсказывала мне, какая книга может меня чему-то научить. Когда мне было тяжело на душе и в ней поселялась осень со своими хмурыми днями и тарелками с холодными дождями, книги помогали мне не сбиться с пути и не задуть свечу радости.

    Как-то раз мне захотелось зайти в магазин женского белья. Просто так. А  что мне нужно было там покупать уже и не припомню. Наверное, ничего. Зашёл из любопытства. Без всяких мыслей. И там увидел тебя. Ходил, смотрел женские трусики и "домики для сисечек", как я шутливо называл бюстгалтеры. Достал мобильный телефон и принялся фотографировать эти диво-изделия, чтобы потом показать своим друзьям, где я был и что видел. Помнишь, ты подошла ко мне и спросила:

    - Что Вы тут фотографируете? И кому?

    Тогда я так смутился и быстро убрал телефон в карман брюк. Ты рассмеялась и продолжила:

    - Простите, что смутила Вас и прервала ваше занятие. Что-нибудь подсказать?

    Я посмотрел на твой бейдж и прочёл "Кассандра Овертрум". Вслух же я произнёс, недолго думая:

    - Ищу комплект женского белья, чтобы сделать Вам подарок, Кассандра...

    - В таком случае, мне нравится бирюзовый цвет...

    Сказала ты и указала пальчиком на соответствующий комплект. Мы с тобой посмеялись, и я пригласил тебя в кафе "Три тополя". Ты согласилась, подарила мне свою самую искреннюю улыбку и отправилась обслуживать клиентов в магазине. Ведь ты работала там продавцом-консультантом. 

     Так я в тебя влюбился. Однажды и навсегда. Моё первое чувство к тебе было самым чистым. Я помню это. Забыть невозможно.Это всё равно, что забыть своё имя или название страны, в которой ты родился. Равносильно. Когда мы с тобой встретились на первом свидании в кафе "Три тополя", то пили ванильный кофе и кушали абрикосовое мороженое. Мне так нравилось смотреть на твои красивые ладони, на твои изящные пальцы. Пальцы самой красивой формы. Они так быстро пархали по предметам: поднимали чашечку с напитком, подносили её к губам, ты делала глоток, потом ставила чашку на стол... Мне всё нравилось в тебе:  твои волосы, твои глаза, твои разговоры... Когда я думал о тебе, во мне разливалось такое тепло! Ты вся состояла из солнца! Ты в своём образе несла надежду. Ты хранила, какой-то доселе неведомый мне, секрет, который я сразу же захотел разгадать. Всё в тебе притягивало меня быть ещё ближе к тебе. Мы много говорили, смеялись и просто смотрели в глаза друг другу. Твои мягкие движения, твои цветочные взгляды и твои спокойные глаза обосновались в моём мозгу. В один из дней  ты мне сказала:

    - В твоей душе столько женственности...

    Кассандра, ты помнишь, как ты говорила это мне? Тогда я ответил, что меня это вовсе не обижает, как может показаться. Это замечательное наблюдение, которое ты сделала за время нашего общения! Я ответил, что так мне легче будет реагировать на твои эмоции и отвечать на твои чувства будет проще. Женское начало моей мужской души развито внутри меня благодаря моим мыслям: их было всегда много. Я очень любил бабушку. Наверное, из-за этого. Ты улыбалась и говорила мне, что женская половина моей души не мешает мне быть галантным и очень чутким по отношению к тебе. Она делает меня  цельным. Цельным сексуальным мужчиной. Женственность направленная к женщине! Это так романтично и желанно! Ты очень хорошо меня чувствовала. Мы с тобой гуляли по старинным улочкам Белграда, сидели на скамейках и держались за руки. Касания помогали нашим чувствам рости и не сбиться с дороги истинности. Мне думалось, что это продлится долго-долго. Я читал тебе свои неуклюжие стихотворения. Ты обнимала меня, целовала в губы, и от этого мне казалось, что я самый известный поэт во всём мире. От твоего одобрения. Ты слушала те произведения, которые я писал тебе по ночам, под одеялом, при свете фонарика и говорила, что в них не важна рифма. В них важна такая лёгкая нежность, которую только ты и чувствуешь. Волны нежности накатывали на тебя, когда ты видела меня. Все мои стихи пропитались тобой, твоими ароматами, твоими обьятиями и твоими улыбками. Бывали времена когда мы с тобой ссорились. Тогда я не мог дышать. Не мог есть. День превращался в вечер, не успев начаться. Радость сворачивалась под кроватью клубочком и не вылазила оттуда до тех пор, пока мы с тобой не мирились. В один из дней, я помню, пришёл к тебе домой и принёс тебе свёрток в красивом пакете с ленточками. Ты его тут же открыла и радостно вскрикнула: там лежал набор женского нижнего белья. Бирюзового цвета. С того времени наши чувства стали ещё сильнее. Ещё прочнее протянулась ниточка привязанности между нами. 

    Спасибо тебе, моя милая Кассандра, что ты появилась в моей жизни!  Фраза "ценю тебя" для меня утратила ту обычную смысловую нагрузку, которую она в себе скрывает. Ты для меня стала чем-то большим. Ты стала для меня ангелом, прилетевшим в мою жизнь и согласившимся стать в ней амулетом. Спасибо тебе, что ты позволила прикоснуться к своей трепетной женской душе. Это прикосновение к шёлку. Любовь твоя сделала меня сильнее. Прикосновение к твоему миру сделало меня сильным и готовым дарить тебе весну каждый день. Оно сделало меня счастливым. Прикосновение к тебе несёт в себе силу исцеления. Силу, в которой моё Будущее в виде выросшего цыплёнка и превратившегося в курочку, ждёт меня со списком только радостных событий и встреч. Твоё присутствие наполняет меня таким прозрачным светом, что сквозь него видны твои белые крылья. Крылья ангела. Благодарю тебя за твою всепоглощающую любовь, которая исходит из каждого твоего действия. Сила твоей любви сотрёт любые препятствия, которые встанут на нашем пути. Ибо сила эта заложена в твоих словах, в твоём сердце. В нём цветут красные маки - цветы всех влюблённых...

    Мне уже легче. Мусорные свалки в моей больной душе испарились. Пространство души очистилось.  Душа моя чиста и открыта только  тебе. Я прохожу курс лечения и верю, что твоё сердце меня не предаст и не покинет. По сути: так есть. Вера в тебя, мне кажется, появилась во мне ещё до сотворения мира: настолько она прочна. Мне очень хочется, чтобы ты знала об этом! И помнила: ты вся соткана из ласки и любви. Спасибо, что моё сердце узнало тебя из тысячи людей. Я - твой и всегда буду твоим! Я сплю сейчас. Моя кровожадная бессонница убралась восвояси, и я теперь во сне мечтаю о нашей следующей встрече. Жди меня, моя Кассандра Овертрум! Будущее уже почти созрело, выросло: цыплёнок превратился в курицу...

    Марк